4 ноября (ст. стиля) 1805 г. - бой под Шенграбеном.

После капитуляции армии Мака в Ульме - Кутузов, оставшись перед неприятелем в явном меньшинстве, не имел никаких шансов удержать австрийскую столицу. Единственный выход был - отступать на север - к Оломоуцу, куда подтягивалась из России гвардия. Критическими точками маневра были мосты через Дунай - в Вене и в Цнайме (совр. Зноймо). Столичный мост достался Мюрату хитростью - он объявил австрийскому офицеру, что заключено перемирие - и не ожидавшие от французского маршала такой подлости воспитанные немцы отдали стратегический объект без боя. С цнаймским мостом, лежавшем на пути русской армии на Оломоуц, будущий неаполитанский король хотел поступить аналогично, но во-первых, перед ним были не немцы, во-вторых одна и та же хитрость два раза подряд проходит только в исключительных случаях, а в-третьих обмануть Кутузова вообще мало кому из людей удавалось. Коварный Михаил Илларионович сделал вид, что поверил Мюрату - и в ответ выдвинул столь выгодные для французов предложения, что хитрец сам купился на свою же выдумку - и послал к Бонапарту курьера с вопросом, а не стоит ли на самом деле заключить мир на столь великолепных условиях. Тот вернул посланца с отповедью, что в кампании, которой - с каждой стороны - командуют Императоры, переговоры о мире находятся вне компетенции простых генералов (видимо, он уже тогда понимал, что Кутузова так просто не обманешь) - но время было выиграно. Русская армия уже вовсю переходила на другой берег. Мюрат с опозданием бросился в погоню - и на его пути встал арьергард Багратиона. У французов было 30 тыс., у Петра Ивановича - всего 5. Они продержались день - критический день для Кутузовской армии - потеряли каждого второго - и штыками пробились к своим. Вот и все Шенграбенское сражение. Небольшой арьергардный бой с начала до конца не ладившейся для нашей армии кампании. Но ему суждено было оставить веху в нашей военной истории. Далее цитирую Керсновкого:
"Шенграбенское дело имело следствием введение георгиевских знамен и штандартов. Первыми полками, удостоившимися этого отличия, были Киевский гренадерский, Черниговский драгунский и Павлоградский гусарский. Егерским полкам, не имевшим знамен, жаловались георгиевские трубы, и первым полком, получившим таковые — тоже за Шенграбен, — был 6-й (от которого трубы эти унаследовал 104-й пехотный Устюжский). С 1810 года георгиевские трубы, кроме егерских, стали жаловаться и другим полкам. <...> Напомним, что в те времена знамена жаловались не полкам, а батальонам. В одном и том же полку могли быть батальоны с георгиевскими знаменами и батальоны, этого отличия не имевшие. Полковые знамена были введены лишь в 1883 году, при Императоре Александре III." История русской армии т. I, гл. VI.