5 декабря 1941 г. - начало советского наступления под Москвой.
В этот день 29-я и 31-я армии Калинского фронта форсировали на льду Волгу и перешли в наступление на стыке немецкой 3-й танковой группы (танковой армией она станет именоваться после 1 января 1942 г.) с 9-й полевой армией. Целью наступления был город Калинин (если кто-то уже успел забыть, то по-русски это Тверь). Две наших армии против одной немецкой не должны создавать представление о нашем двукратном превосходстве - по немецким же источником штат советской общевойсковой армии примерно равнялся штату немецкого корпуса. К тому же эти армии начали наступление в том составе, в котором провели осеннее оборонительное сражение - без свежих соединений, немецкие танкисты тоже не получали подкреплений с самого начала "Тайфуна". Так что численности противников по отношению к штатным могли быть совершенно невероятными (помните, сколько бойцов было в 5-й роте у Васи Конакова из одноименного рассказа В.Некрасова?)
Серьезных успехов 5-го числа нашим наступающим на Калинин армиям добиться не удалось - они продвинулись лишь на километр-полтора - и были остановлены упорным сопротивлением противника. Таким образом, события этого дня ни чем не выделялись из череды отчаянных частных наступлений Красной Армии, предпринимавшихся уже полгода - иногда с лучшими, иногда с худшими результатами - но неспособных переломить общую обстановку на фронтах.
Совсем другое началось на следующий день - фронт 4 танковой группы (тоже армией станет только в 1942 г.) атаковали 20-я, 30-я и 1-я ударная армии Калининского фронта. Направление - Клин и Солнечногорск, а 10-я и 59-я армии и 1 гвардейский кавкорпус перешли в наступления в районе Тулы, грозя окружением 2-й танковой армии.
Это был уже серьезно. Обеим танковым клешням, уже было охватывавшим Москву с севера и юга, пришлось спешно откатываться на восток, чтобы самим не оказаться в котлах. Конечно, в целом наше наступление под Москвой едва ли может быть отнесено к шедеврам оперативного искусства - соотношением прилагамых сил к продвижению вперед оно напоминает скорее битвы предыдущей мировой войны. Но надо заметить, что эти бои и велись - с обеих сторон - фактически техническими средствами прошлой войны. Немецкие танковые группы дошли без пополнений по ужасающим дорогам от Вязьмы и Брянска до Калинина и Тулы - а потом еще и быстро отступали половину этого пути при таких температурах, при которых значительная часть техники просто не заводилась - так что потери в машинах (не в людях) в этих соединениях были близки к стопроцентным. Танковые же войска РККА после циклопических потерь лета 1941 г. сжались до танковых бригад в составе общевойсковых армий, включавших по 2-3 батальона танков (Например, по штату от 9 октября 1941 г. бригада имела 2 танковых батальона, в каждом по 3 роты - тяжелая в составе 5 KB, средняя - 10 Т-34, и легкая - 10 Т-60 или иных легких танков). Соединения такого масштаба могли быть лишь тактическим инструментом, не способным оказать серьезного влияния на темп операции в целом. Сходная ситуация была и с авиацией - с началом зимы люфтваффе вывело значительную часть своих машин с Восточного фронта (из-за совершенно неприличных потерь на ужасных аэродромах и установившейся нелетной погоды) - благо отвести самолеты было проще, чем танки. Наши же ВВС еще толком не оправились от летних потерь - а фактор погоды и аэродромов не помогал воевать и им. В сложившейся ситуации наше командование пробовало для развития успеха использовать кавалерию - не то, чтобы совсем ничего не получалось (например, 1 гвардейский кавкорпус ген. Белова доставил противнику немало неприятных минут), но в целом кавалерия отвоевала свое еще к началу первой мировой войны (гражданская война, ставшая золотым веком шашки и бронепоезда, не в счет - плотность построений и огня пехоты там была в разы ниже, чем в обеих мировых войнах) - и сотворить что-то судьбоносное уже никак не могла.
Из-за того, что немцы обороняли не всю территорию равномерно, а отдельные опорные пункты, начертание линии фронта приобрело к весне 1942 г. невероятно причудливые формы - в том числе образовав знаменитый Ржевский выступ, который Красная Армия будет пытаться срезать до начала 1943 г. Серия наступлений зимы 1941-1942 гг. конечно не может считаться перехватом инициативы в войне - но оно было началом борьбы за инициативу, затянувшейся на весь 1942 год. Критические потери в этих боях понесли немецкие танковые войска - летом следующего года на Кавказ и Сталинград будут наступать только две танковых армии - вместо 4, которыми командование вермахта оперировало в 1941 г. (не восстановят своих сил именно 2-я и 3-я - наиболее далеко зашедшие в охвате Москвы - армии). Но главное даже не в этом. Главное в том, что даже коряво проведенное нашими наступление означало одно - блицкриг на Восточном фронте не получился. Война делалась затяжной. И - вместе с таким же "зависшим" блицкригом против Англии - это делало перспективы победы Германии в войне крайне сомнительными. Уже при составлении планов на кампанию 1942 г. ген. Йодль на полном серьезе утверждал, что лучшее решение на Восточном фронте, которое он видит - это отвести войска на довоенные границы. Т.е. по большому счету это была уже победа. Просто эту победу пришлось воплощать в жизнь еще 3 с половиной года невероятно тяжелых боев.
Серьезных успехов 5-го числа нашим наступающим на Калинин армиям добиться не удалось - они продвинулись лишь на километр-полтора - и были остановлены упорным сопротивлением противника. Таким образом, события этого дня ни чем не выделялись из череды отчаянных частных наступлений Красной Армии, предпринимавшихся уже полгода - иногда с лучшими, иногда с худшими результатами - но неспособных переломить общую обстановку на фронтах.
Совсем другое началось на следующий день - фронт 4 танковой группы (тоже армией станет только в 1942 г.) атаковали 20-я, 30-я и 1-я ударная армии Калининского фронта. Направление - Клин и Солнечногорск, а 10-я и 59-я армии и 1 гвардейский кавкорпус перешли в наступления в районе Тулы, грозя окружением 2-й танковой армии.
Это был уже серьезно. Обеим танковым клешням, уже было охватывавшим Москву с севера и юга, пришлось спешно откатываться на восток, чтобы самим не оказаться в котлах. Конечно, в целом наше наступление под Москвой едва ли может быть отнесено к шедеврам оперативного искусства - соотношением прилагамых сил к продвижению вперед оно напоминает скорее битвы предыдущей мировой войны. Но надо заметить, что эти бои и велись - с обеих сторон - фактически техническими средствами прошлой войны. Немецкие танковые группы дошли без пополнений по ужасающим дорогам от Вязьмы и Брянска до Калинина и Тулы - а потом еще и быстро отступали половину этого пути при таких температурах, при которых значительная часть техники просто не заводилась - так что потери в машинах (не в людях) в этих соединениях были близки к стопроцентным. Танковые же войска РККА после циклопических потерь лета 1941 г. сжались до танковых бригад в составе общевойсковых армий, включавших по 2-3 батальона танков (Например, по штату от 9 октября 1941 г. бригада имела 2 танковых батальона, в каждом по 3 роты - тяжелая в составе 5 KB, средняя - 10 Т-34, и легкая - 10 Т-60 или иных легких танков). Соединения такого масштаба могли быть лишь тактическим инструментом, не способным оказать серьезного влияния на темп операции в целом. Сходная ситуация была и с авиацией - с началом зимы люфтваффе вывело значительную часть своих машин с Восточного фронта (из-за совершенно неприличных потерь на ужасных аэродромах и установившейся нелетной погоды) - благо отвести самолеты было проще, чем танки. Наши же ВВС еще толком не оправились от летних потерь - а фактор погоды и аэродромов не помогал воевать и им. В сложившейся ситуации наше командование пробовало для развития успеха использовать кавалерию - не то, чтобы совсем ничего не получалось (например, 1 гвардейский кавкорпус ген. Белова доставил противнику немало неприятных минут), но в целом кавалерия отвоевала свое еще к началу первой мировой войны (гражданская война, ставшая золотым веком шашки и бронепоезда, не в счет - плотность построений и огня пехоты там была в разы ниже, чем в обеих мировых войнах) - и сотворить что-то судьбоносное уже никак не могла.
Из-за того, что немцы обороняли не всю территорию равномерно, а отдельные опорные пункты, начертание линии фронта приобрело к весне 1942 г. невероятно причудливые формы - в том числе образовав знаменитый Ржевский выступ, который Красная Армия будет пытаться срезать до начала 1943 г. Серия наступлений зимы 1941-1942 гг. конечно не может считаться перехватом инициативы в войне - но оно было началом борьбы за инициативу, затянувшейся на весь 1942 год. Критические потери в этих боях понесли немецкие танковые войска - летом следующего года на Кавказ и Сталинград будут наступать только две танковых армии - вместо 4, которыми командование вермахта оперировало в 1941 г. (не восстановят своих сил именно 2-я и 3-я - наиболее далеко зашедшие в охвате Москвы - армии). Но главное даже не в этом. Главное в том, что даже коряво проведенное нашими наступление означало одно - блицкриг на Восточном фронте не получился. Война делалась затяжной. И - вместе с таким же "зависшим" блицкригом против Англии - это делало перспективы победы Германии в войне крайне сомнительными. Уже при составлении планов на кампанию 1942 г. ген. Йодль на полном серьезе утверждал, что лучшее решение на Восточном фронте, которое он видит - это отвести войска на довоенные границы. Т.е. по большому счету это была уже победа. Просто эту победу пришлось воплощать в жизнь еще 3 с половиной года невероятно тяжелых боев.
Комментариев нет:
Отправить комментарий